←К оглавлению |
Ошо (Бхагван Шри Раджниш) - Алмазная сутра |
8. Тогда господин сказал, «Да, Субхути, ибо Татхагата учил, что Дхармы, особые для Будд, не являются особыми Дхармами Будды. Вот почему они называются "Дхармы, особые для Будд"».
9. Господин спросил: «Как ты думаешь, Субхути, приходит ли в голову Победившему Поток, "Моими усилиями был постигнут плод Победившего Поток?"» Субхути ответил: «Конечно нет, о Господин! И почему? Потому, о Господин, что он не победил никакой Дхармы. Потому он и называется «Победивший Поток». Не был побеждён ни видимый объект, ни звук, ни запах, ни вкус, ни прикасаемое, ни объект ума. Вот почему он называется "Победивший Поток". Если, о Господин, Победившему Поток придёт в голову, что "моими усилиями был достигнут плод Победившего Поток", тогда это будет цеплянием за "я", за сущность, за душу, за личность».
Господин спросил: «Как ты думаешь, Субхути, придёт ли в голову Архату, что "моими усилиями достигнуто Архатство"». Субхути: «Конечно, нет, о Господин. И почему? Потому, что ни одна Дхарма не называется "Архат". Вот почему он называется Архат. И почему? Я, о Господин, – это тот, на кого Татхагата указал как на величайшего из тех, кто пребывает в мире. Я – Архат, о Господин, свободный от алчности. И всё же, о Господин, мне и в голову не приходит, что "Я – Архат, свободный от алчности". Если бы, о Господии, мне могло прийти в голову, что я достиг Архатства, тогда Татхагата не провозгласил бы меня "Субхути, сын из хорошей семьи, наивысший из тех, кто пребывает в мире, не пребывая нигде; вот почему его называют пребывающим в мире"».
Пребывающий в мире
Алмазная сутра покажется большинству из вас абсурдной, безумной. Она – иррациональна, но не антирациональна. Она – нечто за пределами разума; вот почему её так трудно выразить словами.
Однажды у меня остановился употребляющий виски, беспрерывно курящий и жующий воздушную кукурузу американский священник. Копаясь в моей библиотеке он нашёл «Алмазную Сутру». Он полистал её 10-15 минут, а потом подошёл ко мне и сказал: «Этот человек, Будда, должно быть безумен. И не только он безумен, его последователи тоже безумны».
Я могу понять его заключение. Будда покажется безумным и для вас, так как он пытается сказать о том, о чём сказать нельзя. Он пытается ухватить то, что является совершенно призрачным. Отсюда и все эти странные речения, а они такие странные. Они странны, так как способ, при помощи которого они выражаются, нелогичен. В нём нет никакого смысла, по крайней мере, на поверхности.
И, если вы не почувствовали нечто запредельное, вам будет очень трудно понять то, что пытается сделать Будда. Мы можем понять только то, что мы испытали, если не полностью, то хотя бы частично. Наше понимание укоренено в нашем опыте.
Однажды Чарли впервые пошёл в школу. Когда он вернулся домой, мать спросила его: «Ну, Чарли, как тебе понравилось в школе?»
– Мне там понравилось, но я так и не получил своего подарка.
– Подарка? – удивилась мать. – О чём ты говоришь?
– Учительница сказала, когда увидела меня: «Сейчас ты можешь сесть здесь, малыш». Я там просидел всё утро, и так ничего и не получил.
Итак, понимание маленького ребёнка – это понимание маленького ребёнка. И вот такие же и вы – маленькие дети во всём, что касается Будды, его высказываний. Его изречения исходят из предельного опыта. Вы должны быть очень терпеливы, только тогда что-то начнёт появляться в вашем сознании. Они имеют огромную важность. Если понято хотя бы одно изречение, это будет радикальным улучшением, это изменит вас начиная с самых корней.
Отец взял своего сына впервые в оперу. Дирижёр взмахнул палочкой, и певица начала свою арию. Мальчик внимательно за всем наблюдал, и, наконец, спросил, «Зачем он её ударил палочкой?»
– Он не бил её палкой, – объяснил отец.
– Тогда почему она кричит?
Много раз в вашу голову будут приходить мысли, «О чём говорит Будда? Это выглядит совершенно безумно, в этом нет никакого смысла. Это за пределами смысла». Вы должны будете собраться, чтобы взобраться на что-то, более высокое, чем вы. Вы должны будете протянуть руки к запредельному. Даже если вы сможете коснуться лишь фрагмента этих речений, ваша жизнь уже не будет прежней.
Но это трудно. Мы живём, укоренённые в земле. Мы подобны деревьям, укоренёнными в земле. Будда – это птица, летающая в небе. И вот, эти деревья, укоренённые в земле, пытаются понять послание птицы, у которой уже таких корней нет, которая летит в небо, которая знает простор, бесконечность неба. У него другое понимание, другое видение. И дистанция огромна.
Лишь очень немногие могут испытать проблески того, что пытается делать Будда. Вам предлагается нечто, имеющее абсолютную ценность. Если вы не можете понять, помните, что вы не можете понять. Не говорите, как говорил этот пьющий виски, непрерывно курящий и жующий воздушную кукурузу американский священник, что Будда безумен. Тогда вы освобождаетесь от ответственности понимания; тогда вы можете закрыть «Алмазную Сутру» и забыть о ней. Не говорите так, опасайтесь этого. Легко сказать, что Будда безумен.
Если вы говорите, это выше меня, тогда есть вызов. Когда вы говорите, «может быть, я – ребёнок, незрел. Я не могу понять, я должен дорасти до понимания. Как Будда может быть безумным?» Тогда есть вызов, и вы начинаете расти.
Вы всегда об этом помните: никогда не решайте относительно другого. Даже если Будда безумен, примите это как вызов. Вы ничего не потеряете. Если он безумен, вы и тогда сможете выйти за пределы своих ограничений, лишь благодаря усилию его понять. Если же он не безумен, тогда вы встретитесь с чем-то драгоценным, тогда вы получите великое сокровище.
Сутра:
Тогда Господин сказал: «Да, Субхути, ибо Татхагата учил, что Дхармы, особые для Будд, не являются особыми Дхармами Будды. Вот почему они называются "Дхармы, особые для Будды"».
Итак, посмотрите на абсурдность, но она важна, она полна смысла. Что это такое – Дхармы Будд, специфические характеристики Будды? Он полностью обычен, если вы пройдёте рядом, вы его не узнаете.
Он – не актёр, он – не политик, он не представляется. У него нет эго для представления. Он здесь не для того, чтобы убедить кого-то в своей важности. Он полностью отсутствует. В этом его присутствие. Вот откуда эти абсурдные утверждения.
Его характеристика – это то, что он живёт, как если бы был мёртв, что он ходит, и, всё же, никто в нём не ходит, что он говорит, и никто в нём не говорит... есть полная тишина, никогда не нарушаемая.
Монахи Дзен говорят, что Будда никогда не сказал ни единого слова, а Будда в течение 45 лет постоянно говорил. Если кто-то его и превзошёл в этом, то это я, а больше никто. Я с ними согласен по своему опыту. Я продолжаю говорить, и, всё же, глубоко внутри – полная тишина, нет даже ряби.
Я здесь, целиком присутствую и полностью отсутствую, так как ничто, говорящее «я», во мне не возникает. Не то, что я не пользуюсь этим словом; словом нужно пользоваться, оно утилитарно, но оно не соотносится ни с какой реальностью. Это просто удобно, это условие, стратегия языка, в нём нет никакой реальности.
Когда я говорю «я», я просто пользуюсь словом, указывающим на меня, но если вы вглядитесь в меня, вы там не найдёте никакого «я». Я – не нашёл. Я всё всматривался и всматривался, чем больше я всматривался, тем больше испарялось «я». «Я» существует лишь тогда, когда вы не всматриваетесь внутрь. Оно может существовать только тогда, когда вы не смотрите. В тот миг, когда вы смотрите, «я» исчезает.
Это подобно тому, как вы вносите свет в тёмную комнату – тьма исчезает. Ваш взгляд внутрь – это свет, пламя. Вы не можете там обнаружить никакой тьмы, а ваше «я» – не что иное, как сгущённая тьма.
Основная характеристика Будды, Дхарма Будды, его уникальное качество – это то, что его нет, что у него нет атрибутов, что он неопределим, какое определение вы ни примените по отношению к нему, оно окажется неверным, так как оно его разграничит, ограничит, а он неограничен. Он – чистая пустота. Он – никто.
Будда настолько обычен, что, если вы пройдёте мимо, вы его не заметите. Вы можете заметить царя, вы знаете язык, при помощи которого можно узнать царя, и царь знает этот язык. Он подготовится, он ему будет соответствовать. Он очень озабочен тем, чтобы доказать вам, что он – нечто особое. В Будде ничего такого нет. Он ничего не пытается никому доказать. Он не пытается быть вами узнанным. У него нет нужды быть узнанным. Он пришёл домой. Ему не нужно ваше внимание.
Помните: внимание – это психологическая потребность. Его нужно понять. Зачем людям нужно столько внимания? Почему, первым делом, каждый хочет, чтобы люди уделяли ему внимание? Вы не знаете, кто вы такие. Вы знаете себя только по узнаванию другими. У вас нет никакого прямого подхода к себе, лишь через других. Если кто-то говорит, что вы хороший, вы чувствуете себя хорошим. Если кто-то говорит, что вы плохой, вы чувствуете себя очень подавленным из-за того, что вы плохой. Если кто-то говорит, что вы красивый, вы счастливы. Если кто-то говорит, что вы уродливы, вы несчастны. Вы не знаете, какие вы. Вы просто живёте мнениями других, вы все собираете заимствования. Отсюда и нужда во внимании.
И когда люди к вам внимательны, вы чувствуете, что вас любят, так как в любви мы уделяем друг другу внимание. Когда два человека глубоко любят друг друга, они забывают обо всём в мире. Они полностью погружаются друг в друга. Они смотрят друг другу в глаза. В эти мгновения всё исчезает, не существует. В эти чистые мгновения их нет. Они живут в какой-то иной, более высокой, небесной плоскости, в раю. И они полностью внимательны друг к другу.
Любовь внимательна – и любой потерял любовь. Очень редкие люди достигли любви, так как любовь – это Бог. Миллионы живут без любви, так как миллионы живут без Бога. Любовь утрачена. Как заполнить этот провал? Самая лёгкая замена любви – чьё-то внимание. Это вас обманет, уговорит вас, что вас любят.
Вот что происходит с политическим лидером: он становится премьер-министром или президентом страны, и, конечно, вся страна платит ему вниманием. Он чувствует себя хорошо. Это способ замещения чувствовать себя любимым. И никто его не любит. Когда он расстаётся со своим постом, никто не поинтересуется, где он.
Кому нужен Ричард Никсон? Жив он, или мёртв – кому какая разница? Вы о нём узнаете только тогда, когда он умрёт. Тогда газеты о нём что-то скажут. Тогда вы вдруг узнаете: «Так он был ещё жив?» Кому нужен политик, если он не при власти? Но когда он у власти, люди платят ему вниманием. Они платят вниманием власти, но политик думает, что внимание – ему.
И политик – это тот, кто ищет любви, и не способен любить, и не способен быть любимым. Поиск – ради любви, потом он очень тонко изменяется и поворачивается. Теперь он становится поиском внимания. Он хочет ежедневно видеть свой портрет в газетах. Если однажды он не увидит своего портрета, он чувствует себя забытым.
Он удовлетворяет свою тягу к любви, но таким образом его нельзя удовлетворить. Любовь, когда она случается, несёт, как тень, с собой и внимание, но внимание не приносит любви, Внимания можно добиться тысячью способов. Вы можете причинить какой-нибудь вред, и люди обратят на вас внимание. И потребности политика и преступника одни и те же.
Преступнику нужно то же самое – внимание. Он убивает, и его портреты – в газетах, его имя – на радио, он – на телевидении. Он хорошо себя чувствует. Теперь все знают, кто он такой, теперь все о нём думают – он стал именитым в этом мире. Знаменитые и известные ищут одного и того же.
Будда – это совершенная любовь. Он любит бытие, бытие любит его. Вот что такое самадхи: когда вы испытываете оргазм с целым. Он узнал всеобщий оргазм – тот оргазм, что не от тела и не от ума, но от целого, не частичного. Он узнал экстаз. Теперь нет нужды просить у кого-то внимания.
Он пройдёт мимо вас по дороге, и вы его не узнаете, так как вы узнаете только политиков, преступников, и людей, им подобных. Вы сможете узнать безумца, так как он будет творить некий вред, но не узнаете Будду. Будда пройдёт очень тихо, без шёпота.
Это его главная храктеристика: как будто его нет – тогда у него нет характеристик.
Вот что имеет в виду Будда, когда говорит:
«Да, Субхути, ибо Татхагата учил, что Дхармы, особые для Будд, не являются особыми Дхармами Будды. Вот почему они называются «Дхармы, особые для Будд».
Необычность Будды в его полной обычности. Его обычность – что его необычность. Быть обычным – самая необычная вещь в мире.
Как раз прошлой ночью я прочитал прекрасную историю о Св. Франциске, Будде.
Святой Франциск Ассизский лежал на своём смертном одре. Он пел, и пел настолько громко, что слышали все по соседству. Брат Элиас, напыщенный, но весомый член Францисканского ордена, подошёл близко к Св. Франциску и сказал: «Отец, под нашими окнами стоят люди, собравшиеся на улице». Многие пришли. Страшась того, что пришёл последний час жизни Франциска, многие, любившие его, собрались у его дома.
Этот Брат Элиас сказал: «Я боюсь, что ничто не предотвратит их от слушания Вашего пения. Такая несдержанность может за час поставить Орден в затруднительное положение, Отец. Она может снизить уважение, которое к Вам испытывают. Возможно вы, в этом экстремальном положении, утратили представление о своих обязательствах по отношению к тем многим, которые почитают Вас как святого. Не было бы для них более поучительным, если бы Вы, скажем, умерли с большим христианским достоинством?»
«Пожалуйста, прости меня, брат», – сказал Св. Франциск. «Но и чувствую в своём сердце такую радость, что ничего не могу поделать. Я должен петь!»
И он умер, распевая. Во всей христианской истории он – единственный, который умер, когда пел. Многие люди Дзен так умерли, но они не принадлежали к христианству. Он – единственный мастер Дзен среди христианских святых. Он нисколько не заботился о христианском достоинстве.
Что же произошло? Этот брат Элиас хотел доказать людям, что Св. Франциск – святой. Он испугался, что люди не будут думать, что он святой; они подумают, что он безумец или ещё что-нибудь. Святой должен быть печальным по самому определению. Христиане верят только в печальных святых. Они не могут поверить в то, что Иисус когда-либо смеялся. Это ниже христианского достоинства. Смех? – но так человечно, но тогда всё человеческое у него должно быть отобрано. Тогда он становится лишь мёртвой, бескровной вещью.
Этот брат Элиас встревожен. Это – последний час, Франциск умирает и оставит по себе недоброе имя. Люди будут думать, что он или не святой, или безумец. Он обеспокоен, так как хочет доказать. В действительности, он не беспокоится о Св. Франциске, он встревожен тем, что будет с ним и с Орденом: «Позднее это поставит нас в затруднительное положение. Как мы будем отвечать этим людям, что произошло в последний час?» Он озабочен собой. Если безумен учитель, что же тогда говорить об ученике? А он – ученик.
Но увидьте вместе эти две разные плоскости, два различных измерения. Элиас озабочен общественным мнением. Он хочет доказать, что его мастер – величайший мастер, величайший святой, и он знает только один способ доказать это – он должен быть серьёзным, должен принимать жизнь всерьёз, не должен смеяться, петь и танцевать. Это всё слишком человечно, слишком обычно. Обычных смертных можно простить, но не человека в положении Св. Франциска.
Но у Св. Франциска – другое видение – он обычен. Он говорит: «Пожалуйста, прости меня, брат, но я так радуюсь в своём сердце, что действительно ничего не могу поделать. Я должен петь!» В действительности, не Франциск поёт – он стал песней. Вот почему он ничего не может поделать, он не может контролировать. Не осталось того, что контролирует.
Если песня случается, она случается. Это неподконтрольно, это не может таким быть, так как исчез контролёр. «Я», «эго» больше не существует. Св. Франциск не существует как личность, внутри его – абсолютная тишина. Из этой тишины рождается песня. Что может поделать Франциск? Вот почему он говорит: «Я ничего не могу поделать. Я должен петь!»
И он умер, распевая. И нет смерти лучше. Если вы можете умереть, распевая, это доказывает, что вы жили припеваючи, что ваша жизнь была радостью, а смерть стала для неё крещендо, кульминацией.
Св. Франциск – Будда. Характеристика Будды в том, что он обычен, что у него нет идей относительно себя, каким он должен быть; в том, что он спонтанен, что то, что происходит – происходит. Он живёт данным мигом; в этом его отличие.
Вы можете называть это его характеристикой, но что это за характеристика? Просто у него нет характера, он не носит корсет характера; у него нет доспехов, он не живёт прошлым, он не знает что такое христианское достоинство, он живёт данным мигом, как ребёнок.
«Да, Субхути, ибо Татхагата учил, что Дхармы, особые для Будд, не являются особыми Дхармами Будды. Вот почему они называются «Дхармы, особые для Будд».
Обычность – это его необычность, быть никем – для него быть кем-то, отсутствие – это его присутствие, смерть – это его жизнь.
Господин спросил: «Как ты думаешь, Субхути, приходит ли в голову Победившему Поток?: «Моими усилиями был достигнут плод Победившего Поток?» Субхути ответил: «Конечно, нет, о Господин. И почему? Потому, о Господин, что он не победил никакой Дхармы. Потому он и называется «Победивший Поток». Не был побеждён ни видимый объект, ни звук, ни запах, ни вкус, ни прикосновение, ни объект ума. Вот почему он называется "Победивший Поток". Если, о Господин, Победившему Поток придёт в голову, что «Моими усилиями был достигнут плод "Победившего Поток"», тогда это будет цеплянием за "я", за сущность, за душу, за личность».
Будда говорил о четырёх стадиях искателя. Первую он назвал «Победитель Потока». «Победитель Потока» означает того, кто вошёл в поле Будды, кто получил посвящение, кто стал санньясином.
Почему он называется «Победителем Потока?» Потому, что он уже не стоит на берегу, он уже не статичен, он начал движение через поток жизни. Он больше не борется с рекой, и то эго, которое плыло против течения, ушло.
Сейчас вы снова почувствуете, что это абсурдно. Победил поток, поэтому его и называют «Победитель Потока». Он отбросил все конфликты, он покорился, вот почему он стал победоносным, нот почему его называют «Победителем Потока». Странные слова. Сначала он пытался победить поток. Это – то, чем все занимаются в этом мире, – пытаются навязать образец собственного изготовления, собственных грёз, собственных желаний миру. Каждый пытается плыть против течения, каждый пытается бороться с жизнью, с природой, с Богом. Обычная человеческая жизнь – это жизнь конфликта.
Но с кем вы сражаетесь? Вы сражаетесь со своим собственным источником. С кем вы боретесь? С собой. И борьба заводит вас во всё большую и большую разочарованность, так как вы не можете выиграть, это не способ выиграть. Вы потерпите поражение, так как вы – лишь малая часть, а бытие огромно, бесконечно. Вы не можете выиграть, выступая против него. Вы можете выиграть, только выступая с ним.
Вы не сможете его победить, вы сможете победить только с его помощью. Если оно вас поддержит, вы можете победить. Если но вас не поддерживает, вы можете продолжать верить, будто победите, но вы потерпите поражение. Это лишь вопрос времени, рано или поздно вы будете усталым, разочарованным, источенным борьбой и тогда, в этом поражении, не будет радости. Какая радость может быть в поражении? Люди понимания знают, что если вы подчинились до того, как потерпели поражение, тогда будет радость.
Подчинение и поражение так различны и так похожи. Побеждённый тоже кажется покорившимся, а покорившийся кажется побеждённым, но это – лишь видимость, лишь на поверхности. Глубоко внутри они – разные миры.
Побеждённый чувствует гнев, он в ярости, разочарован, он – ад. Покорившийся, тот, кто подчинился, не имеет несчастий, он в приподнятом настроении, он экстатичен, он понял, что вся борьба обречена на поражение, ведёт к поражению.
Это как если моя левая рука начнёт бороться с правой. Это как если мои пальцы начнут бороться с моим телом. Как они могут победить? Это обречено заранее. Человек понимания подчиняется. Он говорит: «Да будет Бог, пусть исполнится его воля, да будет его Царство».
Он говорит: «Меня больше нет, теки через меня. Пусть я буду полым бамбуком, камышовой флейтой, пой через меня, если так хочешь. Если не хочешь, пусть через меня идёт молчание». Он становится проводником. Он начинает двигаться с потоком. Он говорит: «Да будет Бог. Пусть исполнится его воля. Да будет его Царство». «Пусть меня захватит поток жизни. Я не буду бороться. Я не буду даже плавать. Я буду плыть, я пойду с ветром».
Войти в такое понимание жизни называется стать «Победителем Потока». Но это – странное слово: покорность называется победой, так как борьба ведёт к неудаче и проигрышу. Покорность ведёт к завоеванию, к победе.
Эта жизнь – парадоксальна. Что может поделать Будда? Жизнь так парадоксальна. Те, кто покорились, обеспечили себе победу, а те, кто продолжает бороться, однажды обнаружат, что они растратили в борьбе всю свою энергию, а о победе ни слуха, ни духа.
Помните, проиграл Александр, а не Франциск. Проиграл Наполеон, а не Иисус. Проиграли Чингиз-Хан и Тамерлан, а не Будда. Истинная история не должна заботиться о поражениях – Чингиз-Хан, Тамерлан, Александр. Истинная история должна больше думать о Будде, Иисусе, Франциске – настоящих людях, которые победили. Но их победа вышла из их покорности. Только подумайте об этом, только подумайте о красоте и благословении этого, когда вы не боретесь, когда вы просто плывёте вместе с рекой. Она принесёт вас к океану, она течёт к океану. Вы вовсе не должны создавать столько суеты. Она уже течёт. Вы просто течёте с ней, и достигаете океана, окончательного, бесконечного. Это полное подчинение бытию Будда называет плодом Победителя Потока.
Вторая стадия называется «Однажды возвращающийся», третья – «Никогда не возвращающийся», а четвёртая – «Архат». Победивший Поток преодолевает три загрязнения. Первое – это эго, индивидуальность, идея об отдельном «я». Естественно, именно это является коренной причиной борьбы. Второе – это жизнь по правилам и ритуалу.
Есть такое множество религиозных людей, но они живут только по правилам и ритуалу. Они ничего не знают о религии. Ритуал – это не религия, правило – это не религия. Религия – это совершенно другой способ жизни, жизнь сознательности, жизнь любви, жизнь сострадания. Но если вы посмотрите вокруг, вы увидите миллионы людей, которые ходят в церкви, храмы, мечети, гуруд-нары, молятся, делают то и сё – и всё это ритуал, а религия несущественна.
Я слышал одну древнюю индийскую историю:
Один человек совершал традиционную церемонию шраддхи в честь своего только что умершего отца.
Шраддха – это церемония, состоящая в том, что, когда умирает чей-нибудь отец, вы молитесь за его путешествие, за него.
Во время церемонии в молитвенную комнату зашла их собака. Опасаясь того, что это осквернит ритуал, человек быстро вскочил и привязал собаку к столбу на веранде.
Через многие годы, когда он умер, его сын, в свою очередь совершил церемонию шраддхи. Стараясь следовать ей в малейших мелочах, он должен был взять собаку у соседей, так как помнил, что это должно быть очень важным. «Мой отец, чтобы сделать это, встал посредине молитвы, а когда он привязал собаку к столбу, он стал очень счастливым, и снова начал молиться». И он не должен был ничего упустить. Церемония должна быть совершенной.
Так случилось, что в это время у семьи не было собаки, так что он должен был бежать к соседям, чтобы найти бродячую собаку. Он одну поймал, тщательно привязал её на веранде, а потом закончил церемонию со спокойной совестью. В этой семье на протяжении столетий продолжали следовать этому правилу. В действительности священный ритуал с псом стал самой важной частью церемонии.
Вот как это бывает. Люди живут бессознательно. Ваши отцы что-то делали, и их отцы что-то делали. Это наложило на действие ауру святости. Вы просто это повторяете, вас не интересует, какой в этом смысл.
Иисус называет Бога «Отец мой, Абба». Вы продолжаете называть его отцом, но это не имеет смысла. Ваше сердце не таково; ритуал – просто искусственная вещь. У вас нет такого сердца, чтобы вы могли назвать Бога «Абба». Слово «Абба» – это не значение, а чувство в сердце. Если это чувство есть, нет даже нужды произносить это слово: достаточно чувства. Но если чувства нет, тогда это мёртвый ритуал.
Я слышал такую историю:
После того, как четырёхлетняя девочка забралась в постель, она сложила руки и начала молиться. По ошибке она начала произносить свою обеденную молитву. Поняв то, что она делает, она улыбнулась и сказала: «Сотри это, Иисус». Потом она продолжала, уже свою вечернюю молитву.
Ритуалы подобны этому. Они не выросли в вас, они были просто навязаны снаружи. Вы продолжаете повторять, они стали механичными.
Будда говорит, что Победитель Потока должен отбросить три вещи. Первая – это эго, вторая – это жизнь по правилам и ритуалу, а третья – это сомнение, неуверенность.
Сомневающийся ум не может расслабиться. Сомневающийся ум не может покориться. Сомневающийся ум не может быть целым: одна часть продолжает бороться, продолжает говорить «нет». Сомневающийся ум не может сказать абсолютного «да», а это – основное для того, чтобы стать Победителем Потока, сказать жизни «да», сказать «да» безусловно, сказать «да» просто, всем своим существом. Это – достаточная молитва. Если вы можете просто сидеть и можете сказать «да» бытию, этого достаточно, ничего больше не нужно, никакого ритуала.
Эти три вещи должны быть отброшены Победителем Потока. Тогда наступает вторая стадия, называемая «Однажды возвращающийся». «Однажды возвращающийся» означает того, кто умрёт и придёт сюда ещё раз. Он должен превозмочь алчность, чувственность и злую волю. Но он придёт сюда ещё раз.
Третья стадия называется «Никогда не возвращающийся», тот, кто уже не придёт. Он должен победить страсть к жизни, страсть к другой жизни, страсть быть. А четвёртая стадия называется состоянием Архата, того, кто отсутствует, кто никто, ничто. Он должен стать Буддой.
Будда спросил Субхути об этих четырёх стадиях. Он спрашивает:
«Приходит ли в голову Победившему Поток: "Моими усилиями был достигнут плод Победившего Поток"?» Простой вопрос, но полный смысла. Субхути ответил, «Конечно, нет, о Господин. И почему? Потому, что он не победил никакой Дхармы».
Если вы говорите: «Я покорился», тогда вы не покорились, ибо как можете вы покориться? Именно это «я» должно покориться. Вы не можете говорить: «Я покорился». Если это произошло я результате вашего действия, тогда это не покорность.
Ко мне приходят и спрашивают: «Как мы можем Вам покориться?» И я говорю: «Вы не сможете. Вы и есть барьер для покорности. Просто уйдите с дороги, и вот она покорность».
Покорность – это не нечто, что можно сделать или то, что нужно сделать; это не действие. Покорность – это понимание.
«Я» всегда настроено бороться. «Я» никогда не бывает без борьбы; оно существует благодаря этой борьбе, оно выживает благодаря борьбе, оно зависит от борьбы. Либо вы будете бороться с другими, либо, если вы изменитесь, вы начнёте бороться с собой.
Тело говорит: «Я голодно», а они говорят: «Нет». Вот и борьба. Теперь эго возникло новым способом. Эго говорит, «Смотри, я так прекрасно контролирую тело. Я – хозяин, а тело – раб». Ваши глаза устали и говорят: «Мы хотим спать», а вы говорите: «Нет. Я решил бодрствовать всю ночь. Это – моя медитация. Я занимаюсь особой медитацией, я не могу спать». И вы чувствуете себя хорошо. Теперь вы боретесь.
Вашему телу хочется немного удобства, а вы спите на камнях. Вашему телу хочется немного укрыться, а вы стоите прямо на солнце. Вашему телу хочется немного одежды, а вы стоите голым на холоде. Это способы борьбы. Теперь у вас нет мира, с которым вы боролись, так вы делите себя надвое.
Эго живёт благодаря трению; подойдёт любое трение. Муж борется с женой, жена с мужем. Это не что иное, как способы питания эго. Чем больше вы боретесь, тем больше эго укрепляется, а наибольшую силу эго получает из вашей борьбы с собой, так как это самая трудная борьба.
Убить кого-нибудь – это одно; убить себя – медленно, постоянно, в течение многих лет – это трудная работа, это медленное самоубийство, и эго чувствует себя прекрасно. Вот почему так называемые религиозные монахи имеют великое эго; у обычных людей с рыночной площади вы не найдёте такого великого эго. Если вы хотите иметь действительно великое эго, если вы хотите увидеть, какое оно, идите в Гималаи, и вы найдёте его в пещерах.
Человек, который покорился, не станет уверять, что он покорился, он может сказать только, что случилась покорность.
Конечно, нет, о Господин. И почему? Потому, о Господин, что он не победил никакую Дхарму. Потому его и называют «Победитель Потока».
Потому, что вы отбросили «я» – вот почему вас называют покорным. Вы не сможете утверждать, что вы покорный. Если вы это утверждаете, вы всё теряете.
Не был побеждён ни видимый объект, ни звук, ни запах, ни вкус, ни прикасаемое, ни объект ума. Вот почему он называется «Победивший Поток».
Он не победил ничего похожего на объект. В действительности он, скорее, не победил что-то, а отбросил саму идею победы. Вот почему его называют Победитель Потока. Он отбросил всю борьбу целиком, всю войну, то, чем он занимался в течение многих, многих жизней. Он отбросил весь этот проект целиком, он больше им не интересуется.
Он не может показать вам нечто и сказать: «Я это выиграл Смотрите! Это – моя победа». Он не сможет показать вам то царство, что он выиграл. Он не выиграл ничего видимого. В действительности он, скорее, не выиграл нечто видимое, а отбросил эго. Но в этой потере эго – великая победа. Но это такая победа, в которой нельзя клясться.
«Если, о Господин, Победившему Поток придёт в голову, что "Моими усилиями был достигнут плод Победившего Поток", тогда это будет цеплянием за "я", цеплянием за сущность, цеплянием за душу, цеплянием за личность».
В тот момент, когда вы думаете: «Я победил, я покорился», вы снова творите новое «я», снова возникает «я», вы снова начинаете смотреть на пути эго. Снова вы ощутили сущность.
Английское слово «восприятие» – прекрасно. Оно происходит от слова означающего удерживать, цепляться, хвататься, схватить. В тот момент, когда вы ощутили, что вы на пути, вы снова схвачены своим эго, эго вас схватило. Вы снова в той же старой колее. Всё утрачено, вы уже больше не Победитель Потока.
Таким же способом Будда спрашивает об «Однажды возвращающемся» и «Никогда не возвращающемся», но, поскольку это то же самое, я это опускаю, я не вставил этого в сутру. И наконец:
Господин спросил: «Как ты думаешь, Субхути, придёт ли в голову Архату, что "Моими усилиями достигнуто Архатство?"» Субхути: «Конечно, нет, о Господин. И почему? Я, о Господин, – это тот, на кого Татхагата указал как на величайшего из тех, кто пребывает в мире. Я – Архат, о Господин, свободный от алчности. И всё же, о Господин, мне в голову не приходит, что "Я – Архат, свободный от алчности". Если бы, о Господин, мне могло прийти в голову, что я достиг Архатства, тогда Татхагата не провозгласил бы меня "Субхути, сын из хорошей семьи, наивысший из тех, кто пребывает в мире, не пребывая нигде; вот почему его называют пребывающим в мире, пребывающим в мире"».
Попросту, однажды у вас возникает идея. Эта идея в том, что, когда вы начинаете продвигаться к миру истины, вы не можете быть утверждающим. Ваше утверждение будет опровержением.
Однажды к Будде пришёл человек и спросил его: «Достигли ли вы?» И Будда ответил: «Я не могу утверждать, так как я достиг».
Просто посмотрите на красоту этого. Он говорит: «Я не могу утверждать, так как я достиг. Если я утверждаю, это будет верным доказательством того, что я не достиг». Но увидьте и трудность. Если Будда скажет: «Я не достиг», тогда он скажет неправду. Если скажет: «Я достиг» – это невозможно, так как в достижении нет «я». Это достижение таково, что оно имеет место только тогда, когда «я» больше нет. Вы видите трудность. То, как язык становится несостоятельным.
Будда спросил, «Как ты думаешь, Субхути, придёт ли в голову Архату, что "Моими усилиями достигнуто Архатство"?»
Итак, Архатство – это не состояние. Это не то же самое, что и некий объект. Вы не сможете его схватить, вы не сможете им обладать, вы не сможете им владеть. Это – свобода, а не вещь, которой обладают. Это – свобода. Вы просто отбрасываете свои цепи. Однажды все цепи исчезают, даже последняя цепь – «я» – исчезла. Тогда нет ничего; это сознание называется Архат.
Будда спрашивает: «Придёт ли в голову Архату, "Я достиг Архатства"?» «Вот почему он называется Архат. И почему? Я, о Господин, – это тот, на кого Татхагата указал как на величайшего из тех, кто пребывает в мире».
Итак, Субхути берёт в качестве примера себя. Он говорит: «Вы провозгласили, что я достиг. Вы провозгласили, что я стал Архатом. Вы провозгласили, что я пребываю в мире». Это особый способ Будды сказать, что никого внутри нет, – пребывать в мире.
Пребывание в мире означает, что есть никто, так как если кто-то есть, мир невозможен. Если кто-то есть, суматоха будет продолжаться. В доме тихо тогда, когда никого в доме нет. Даже если кто-то есть хоть немного, суматоха будет продолжаться. Даже если есть хотя бы один человек, он будет переставлять вещи, он что-то будет делать. Даже если он спит, он будет храпеть. Что-то должно происходить. Когда нет вообще никого, тогда есть мир.
Будда назыввает Архатством состояние, в котором есть абсолютный мир, настолько большой, что в нём никого не найти. Когда Будда говорит: «Итак, Субхути, ты пребываешь в мире», – он говорит: «Итак, Субхути, тебя больше нет». Это одно и то же.
Субхути говорит: «Вы провозгласили, что Субхути пребывает в мире, вы провозгласили, что Субхути стал Архатом, и вы, должно быть, правы, Господин. Как вы можете быть неправы? Но я не могу сказать, мне не приходит в голову, что "Я – Архат, и я свободен от личности". Если это приходит мне в голову, тогда вы неправы».
«Если мне приходит в голову, что я – Архат, тогда возникло эго, тогда есть цепляние за сущность, тогда я попал в старую ловушку. Если во мне возникает мысль, что я пребываю в мире, тогда мир утрачен, так как вернулось "я", вернулся пребывающий». Тогда вы не сможете пребывать в мире, тогда что-то должно происходить, какая-то беда, какая-то гроза, и мир, целый мир начинается.
Эго – это семя мира. Маленькое семя, содержащее в себе весь мир. Только подумайте «я есть», и за этим последует немедленно весь мир.
Благодаря этому, мне не приходит в голову, что «Я – Архат, свободный от алчности». Если бы, о Господин, мне могло прийти в голову, что я достиг Архатства, тогда Татхагата не провозгласил бы меня «Субхути, сын из хорошей семьи, наивысший из тех, кто пребывает в мире, не пребывая нигде; вот почему его называют пребывающим в мире, пребывающим в мире».
Когда кто-то исчез, тогда нет больше пребывающего, тогда достигнут мир. Ничто – это вкус послания Будды. Нужно дойти до точки, в которой ничего нет, когда только отсутствие присутствует, но тогда никто не может утверждать, тогда никто не может прийти и сказать, и утверждать.
Для того, чтобы понять Будду, вам нужны проблески не-сущности. Вы можете понять то, что он говорит, только лингвистически, но это особенно не поможет, с этим вы далеко не уйдёте. Вам нужны проблески этого, и они возможны.
Иногда вы просто тихо сидите, ничего не делаете, молчите; даже мантра вас не трогает, даже имя Бога, ни даже особая йогическая поза, ни созерцание, ни медитация – просто молча сидите в своей комнате, или под деревом, или у реки, лежите на траве, смотрите на звёзды, или с закрытыми глазами просто вы – там, просто бассейн никуда не движущейся энергии – и к вам начинают приходить эти проблески. На мгновение вы почувствуете, что вы есть, и вас нет. Вас нет, и вы, впервые, есть. Тогда вы увидите, почему Будда так парадоксален. Вы есть только тогда, когда вас нет. Когда всё отсутствует, тогда есть великое присутствие. Когда эго полностью исчезло, вы – целы, вы – всё. Вы исчезаете, как капля, и появляетесь, как океан. С одной стороны, вы исчезли, а с другой, появились впервые.
Просветление – это смерть и воскресение. А они случаются вместе, одновременно. Случается смерть, и тут же за ней следует воскресение. Но вы должны это попробовать, испытать это. Эти слова – не просто слова, они не просто доктрины и философии; они – экзистенциальный ответ.
Я понимаю ваше затруднение. Ко мне приходят много вопросов типа «Когда вы говорите о суфиях, наши сердца танцуют, но, когда это – "Алмазная Сутра", наши сердца не танцуют». Она выше, она более редкостна.
Суфиев вы можете понять, они близки вам. Они говорят о любви. Вы, по крайней мере, слышали слово «любовь», у вас относительно любви есть некие идеи. Вы можете не понимать суфийской любви, что они имеют в виду, но вы, по крайней мере, знаете, что-то о любви, вы знаете, что имеете в виду, и, когда слышите о любви, ваши сердца начинают таять. Но эти слова Будды гораздо выше.
Но не с каждым так. Судя по некоторым вопросам, есть и такие, которые в восторге. Вы можете спросить Прасада; его сердце настолько пляшет под «Алмазную Сутру», что у него почти сердечные приступы. Или спросите Прадипу.
Помните об одном: я говорю здесь для многих людей. Они разные, их подходы разнятся. Иногда они совпадают с вашими, иногда нет. Когда они не совпадают с вашими, будьте терпеливы, так как, когда они совпадают с вашими, они не совпадают с чьими-то другими. Нужно быть терпеливым. Я говорю для многих – не только для вас, я говорю для миллионов, которых здесь нет, до которых эти слова дойдут.
Иногда, когда вы чувствуете, что нечто слишком для вас сложно или неприемлемо, будьте терпеливы. Слушайте. Может быть, ваше сердце не танцует, может, это выше или ниже сердца. Есть вещи для головы, есть вещи для сердца, и есть вещи, находящиеся за их пределами. Это запредельно. А запредельное очень трудно. Вы знаете кое-что от головы, кое-что от сердца, но не знаете ничего запредельного.
Но эти слова редки. Эта «Алмазная Сутра» – это алмаз, самый ценный алмаз, который существует в мировой литературе. Никто не говорил так, никто не совершал таких полётов. Но, если вы чувствуете, что не можете летать так высоко, не закрывайтесь. Делайте усилия. Даже если вы сможете пойти немного дальше, чем идёте сейчас, даже если вы сможете пойти ещё несколько шагов по направлению к неизвестному, это вас обогатит.
←К оглавлению |
Вверх |
Далее |