112. КОСМИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ. ПЕРВАЯ БОЛЬШАЯ ПРОГУЛКА

У меня такое чувство, что один из клиентов меня зовет. Наверняка это просто чувство вины из-за того, что я их покинул.

Рауль меня обгоняет. Мы несемся со скоростью света. Триста тысяч километров в секунду. Фотоны из ближайшей звезды летят рядом с нами, потом отстают. Мы быстро достигаем Проксима Центавра, ближайшей к нашей солнечной системе звезды, расположенной в 4,2 светового года. Пересекаем ее систему и начинаем исследовать планеты.

Там нет ничего живого.

Со скоростью триста тысяч километров в секунду отправляемся в направлении Альфа Центавра.

Тоже ничего. Надо расширять зону поиска.

Сделав вираж под острым углом, летим к Сириусу. Несколько теплых планет. Немного лишайников. Много аммиака.

Процион? Пусто.

Кассиопея? Пыль и газы.

Тау Сети? Лучше не спрашивайте.

Дельта Павонис? Не ходите туда, там ничего нет.

Мы движемся быстро, от звезды к звезде, от планеты к планете. Мы даже пронизываем насквозь крупные метеориты, чтобы посмотреть, не там ли вдруг спрятались боги.

Проблема в том, что только в нашей галактике сто миллиардов звезд, а ее диаметр составляет сто тысяч световых лет. Так что мы движемся по ней как улитки по футбольному полю. Каждой травинке соответствует планета.

Я постоянно думаю о клиентах. Хорошо, если бы я им был не нужен. Я уверен, что они в опасности. Жак слишком чувствителен. Игорь чересчур гордый. Венера очень хрупка.

Рауль посылает мне успокаивающую мысль. Он советует сконцентрироваться на исследовательской работе. Я постоянно запаздываю на секунду на виражах. Хорошо. Я обещаю так и поступить.

Рауль, Фредди, Монро и я посещаем сотни планет. Иногда мы спускаемся на поверхность и ничего там не находим, кроме камней. Ни малейших признаков разума.

Я предлагаю «приземляться» только на планеты с умеренным климатом, где есть океаны и атмосфера. Рауль отвечает, что планета, на которую отправлялась Натали, совсем не обязательно идентична нашей, но Фредди меня поддерживает. Мои критерии позволяют сократить в десять раз число исследуемых планет. Вместо двухсот миллиардов остается только двадцать миллиардов...

Мы не ожидали, что будем остановлены этим противником: огромностью космоса.